Вы легко отличите листья
Вы легко отличите листья дуба от листочков березы или тополя. Но ведь и каждый лист дуба имеет свою особую форму. Значит, вы определяете принадлежность листа к данному дереву или растению по тем отпечаткам общей формы, которые несет каждый листок этого дерева в отдельности. В очертаниях листка есть, следовательно, какая-то внутренняя и самая существенная черта, которую надо передать, чтобы изображение было похожим на листок дуба, а не березы.
Но только ли «простые» формы имеют внутреннее подобие при своей внешней несхожести очертаний?
Рассмотрим четыре автопортрета уже знакомого вам мастера (А. Матисс «Автопортреты»). На всех рисунках вы узнаете одно и то же лицо. Однако не надо и накладывать один рисунок на другой, чтобы заметить, как различны их контуры. Вообще невозможно установить внешнее сходство, например, изображения нижней части лица на четвертом рисунке и на отдельных. Но, несмотря на все отклонения, эти автопортреты проникнуты единым чувством, выражают характер одного и того же человека, и это ясно всем!
Единство характера проявляется в том, как линия обегает большой округлый лоб, крупный и крепко сидящий нос, отвисшую челюсть и словно привинченное ухо. Оно выражено и в свободном штрихе, его ритме и складе, который созвучен характеру изображаемого человека. Сходство заключено в настороженном взгляде. В женском портрете (А. Матисс «Одевающаяся женщина») работы того же мастера вы найдете другой ритм, взлет линий, иные колебания штриха, хотя обнаружите тот же самый «почерк» художника.
«Своеобразие рисунка рождается не из точного копирования находимых в природе форм и не из терпеливого накапливания тонко подмеченных мелочей, а скорее из глубокого чувства, с которым художник относится к избранному им объекту, направляя на него все свое внимание и проникая в его сущность», — сказал автор этих рисунков Матисс.
В практической работе художников, в поиске «сущности» характера натуры большое значение имеет раскрытие конструкции формы.
Пора разобраться в этой задаче, в понятии «конструкция формы», тем более, что не называя это понятие, мы уже говорили о важности наметки или умозрительного представления общей формы о вертикали — оси формы, о гранях, образующих форму, и т. д.
В некоторых учебниках вы могли встретить рисунки каркасов из проволоки (цилиндра, куба и других предметов) и прочесть указания делать «построение формы», начиная с наметки таких схематичных линий. В этих приемах есть один резон: научить быстро и, как это может показаться, просто чертить изображение предметов. Вы можете найти пособия, в которых показаны подобные «стадии» рисования по «каркасам» даже головы человека. Но не уводит ли такой прием в другую, далекую от творчества область — черчения или механического копирования «типовой» схемы?
Перед вами натюрморт, который только по традиции носит это странное название «мертвая натура» (П. Сезанн «Горшок с геранью и фрукты»). «Разве цветы не живут? У них есть дыхание и здоровье: то они веселы и радостны, то печальны и вянут, они непрестанно двигаются и поворачиваются к солнцу… Нет в природе натюрморта! Все живет и движется, все вдыхает и выдыхает, все ежеминутно изменяется». Так восклицал Бюрже, а великий мастер натюрморта Шарден утверждал весомо и кратко: «Писать надо не красками, а чувством».
Как же можно подойти к форме и ее изображению с готовыми схемами и чертежами? Есть известная польза в упражнениях, в зарисовках предметов, конструктивный «каркас» которых обнажен (подобные работы рекомендованы в заданиях, приведенных в конце этой беседы). Но такого рода упражнения преподаватели дают индивидуально, с учетом склонностей начинающего художника. Вы сами так или иначе выберете приемы изображения формы, которые органичнее вытекают из характера вашего замысла, мироощущения, отношения к действительности.
Форма предмета познается легче, если художник, рисуя, старается представить его себе прозрачным, как будто бы он сделан из стекла. Очень важно уметь представить сложную форму в виде простой или составленной из простейших форм.
Например, форму кувшина можно приблизить к форме цилиндра (горлышко), шара (нижняя часть сосуда). Одновременно отметьте, что этот цилиндр и шар как бы насажаны на ось, которая проходит посредине конструкции и определяет его симметричность и вертикальность.
Намечая форму в рисунке, можете основываться на этом анализе конструкции, вести рисунок «от простого к сложному», то есть от цилиндрических и шаровидных наметок формы, ее ширины, высоты. Конечно, это подано упрощенно, на самом деле все значительно труднее и тоньше.
Хотя слово «конструкция» заимствовано у инженеров, четко вычерчивающих строение моста, самолета, машины, художники вкладывают в него не только понятие устройства предмета. Художники говорят: «Этот рисунок конструктивен, крепко в нем все построено». Но это не значит, что в нем все так же жестко вычерчено, как в перспективном чертеже. Посмотрите картины Ван Гога «Спальня художника» или «Стул».
На первый взгляд может показаться, что здесь все «неправильно». Однако внимательно и непредубежденно всматриваясь в эти красочные полотна, вы поймете правдивость изображения и непритязательного жилища, и неуклюжего, видавшего виды стула. За этими вещами и стенами угадывается суровый уклад жизни простых людей. А кажущаяся «неправильность» гораздо образнее выражает тяжеловесность, простоту грубо сколоченной крестьянской мебели, чем самый точный «чертеж». В письме к брату художник писал: «Простые линии мебели… должны выразить непоколебимый покой… Тени и отбрасываемые тени устранены, все плоско и ярко». Известный искусствовед Джон Ревалд пишет о картине «Спальня художника»: «Из пояснений самого Ван Гога видно, что каждый выбираемый им сюжет вызывал в нем особые эмоции.., которые он стремился передать посредством композиции, упрощения… цвета… Хотя картины его сами по себе достаточно выразительны и не нуждаются в объяснении, у зрителя остается странное ощущение, что содержат они гораздо больше и гораздо более серьезные вещи, чем это видно на поверхности».
Это прекрасный пример того, как художник в изображении предметов показывает не только их внешний вид, а нечто гораздо большее — сложный мир переживаний человека.
Такое отношение к «предметному миру» очень характерно для художников. В повести В. Каверина «Перед зеркалом» художница Елизавета Тураева говорит: «Все одушевлено, любой предмет, который ты пишешь, — все равно, человек это или корыто, — и надо писать так, чтобы ему некуда было деваться, чтобы он почувствовал, что подмечен глазом художника и, стало быть, открыт для него».
И разве не раскрывает сложный и противоречивый мир художника рисунок В. Вакидина «Книжный шкаф»? Красноречивы детали: репродукции, книги, планшет с листом ватмана. Все эти предметы воспринимаются как часть жизни художника. И шкаф словно одушевлен, словно стал «домочадцем», без которого нельзя себе представить этот угол рабочей.
И когда художник М. Смирнов вводит хозяйку в круг привычных для нее предметов обстановки, то получается своеобразный «коллективный портрет» (М. Смирнов «Хозяйка»).
Или посмотрите гравюру Г. Захарова «Марксистская улица». Улицы Москвы у него изображены вовсе не по строгой перспективной схеме, а так, как они видны человеку, быстро идущему почти вплотную к стенам домов, как представился художнику образ ночной тишины, тьмы, раздвигаемой вспышками фар и полосами качающихся фонарей на столбах. Разве можно тут говорить, что конструкция «искажена»?
«Изображать предметы такими, какими есть на самом деле и какими кажутся глазу нашему», — в этой формуле И. Чистяков выразил суть конструктивного метода рисунка.
Следовательно, на пути к художественному образу строгое построение формы является необходимым и важным этапом. Но только к этому сводить всю свою задачу нельзя. Точно строится форма в техническом рисунке. При определенном навыке овладеть этим может любой инженер, чертежник, оформитель. Художнику важно постичь большее, убедительно передать свою тему средствами пластики, средствами образного решения рисунка.
Изучая строение формы предметов, не забывайте о назначении этих вещей, о месте их в жизни человека, о связи с окружением, а также и о красоте композиции рисунка. Тогда и задания вы будете выполнять с интересом и рисунки станут выразительными.
Сделайте несколько рисунков, натюрмортов, составляя их из предметов, конструкция которых «обнажена». Например, зарисуйте бадейку в углу чулана или бочку в саду. Клепки, из которых собраны бадейки и бочки, наглядно покажут вам, как строится округлая форма, как образующие ее грани перспективно сокращаются. Они как бы увлекают за собой штрихи в рисунке. Можете составить натюрморт с кухонной утварью и двумя-тремя картофелинами, одну из которых очистите широкими срезами ножа. Опять обнажатся грани, строящие и эти округлые формы. Можете очистить и яблоко, но оставьте спираль кожуры, красивый извив которой свяжет объемы плодов с плоскостью стола.
Если вы затрудняетесь в построении круга в перспективе и у вас были грубые ошибки в рисунке ведер, кувшинов и других округлых или цилиндрических предметов, то возьмите решетку с верха керосинки или конфорки с газовой плиты и нарисуйте их на разных уровнях. Вы теперь заметите, что круг кажется тем уже, чем он ближе поднимается к уровню ваших глаз, то есть к линии горизонта. А дно сосудов нельзя рисовать в виде прямой линии или с углами, как сжатый пакет.
Интересно зарисовать бутыль в оплетке или в деревянном каркасе, причем не только в вертикальном положении, но и в наклонном. Контуры этого каркаса помогут понять направление линий, строящих и форму бутыли.
Порисуйте всевозможные коробки, ящики в разных положениях и группировках. Из них тоже сможете составить интересные натюрморты, не говоря уже о натюрмортах с книгами, которые с увлечением писали и большие мастера.
Нарисуйте пейзажи с изображением зданий, построек, знакомых улиц города или села. Старайтесь использовать анализ конструкции формы как средство выражения своих впечатлений.
